Галерея последних портретов - Страница 35

Стоило надеть его. Вдруг Нев прав, и это какой-то оберег? Быть может, все это и случилось вечером потому, что на ней не было кулона?

Саша зажгла свечу, которые были расставленные теперь в большом количестве по всем комнатам на всякий случай, выключила свет, чтобы он не бил Максиму в глаза, и тихо вышла из комнаты.

Они сильно поскандалили накануне. И хотя никто из них не кричал и не швырял посудой, как это любили раньше делать их соседи, спать они легли, не разговаривая друг с другом. Вечером Максим объявил ей, что у него какие-то срочные дела в Москве и утром он уедет, а вернется либо вечером, либо даже в воскресенье утром. Если бы не Войтех, Саша наверняка взяла бы плед и демонстративно легла в гостиной, но устраивать семейные разборки на глазах у постороннего человека всегда казалось ей унизительным.

На кухне верхний свет был выключен, горело только несколько светильников на стене, а возле кухонного гарнитура, гипнотизируя взглядом закипающий чайник, стоял Войтех.

– Войта? – удивилась Саша, входя в кухню. – А ты почему не спишь?

– Пить захотелось, – лаконично отозвался Войтех, который на самом деле гипнотизировал взглядом не чайник, а столешницу, которую наконец узнал. Это была та самая столешница, светло-серая в темную крапинку, которую он видел во вспышке в Москве во время встречи с Максимом. Войтех поискал глазами настенные часы и нашел их на противоположной стене. Однако часовая стрелка сейчас указывала почти на два часа ночи, значит, это не тот момент из видения. – Я смотрел записи сегодняшнего… происшествия. Пытался увидеть что-нибудь, что мы пропустили в суматохе, но… – он развел руками. – Слишком темно.

– Да, свет оно выключает виртуозно, – хмыкнула Саша, подув на свою свечу, чтобы затушить ненужное сейчас пламя. – Если ты не против, я бы составила тебе компанию в ночном чаепитии.

– Я даже не буду спрашивать, почему не спишь ты, – хмыкнул Войтех, доставая еще одну чашку и заливая закипевшей водой два чайных пакетика. – Если мы не разберемся с этим в ближайшие дни, ты совсем вымотаешься. – Он поставил чашки на обеденный стол, сел на стул и сделал приглашающий жест в сторону соседнего стула. – Дементьева я попросил отправить запрос в архивы. Правда, он отнесся к этой просьбе без энтузиазма, что понятно: сначала я прошу его найти убийство, потом – некроманта, а теперь это.

– Он и так слишком терпелив. Другой бы уже давно послал нас вместе с нашими зомби и неупокоенными душами.

– Только раньше понедельника он все равно ничего не сможет сделать. Никто не даст ему поднимать архивы на уши в выходные без официального расследования.

– Это слишком долго, – печально заметила Саша.

Она подошла к подоконнику, куда вечером бросила сумку, и нашла в кармашке кулон, не сдержав вздох облегчения. Было бы страшно потерять его именно теперь. Вытаскивая кулон, вместе с длинной цепочкой она вытащила и розовое чудовище, которое Войтех подарил ей утром, безапелляционно заявив, что теперь оно будет жить с ней. Саша улыбнулась, посадила чудовище на обеденный стол, прислонив его к вазе с конфетами, и села на свободный стул, одновременно застегивая цепочку на шее.

– Решила не рисковать, если вдруг Нев прав насчет оберега, – пояснила она.

– Это правильно, – кивнул Войтех, глядя почему-то на розового резинового монстра с улыбкой. – И его не зря захватила. Может, это мелкое чудовище испугает то, которое увязалось за тобой?

Саша рассмеялась, хотя даже ей самой казалось странным, что у нее еще хватает сил это делать.

– Давай не будем обо всем этом? – внезапно попросила она. – Лучше ты мне расскажи, откуда у тебя новая прическа. Ты решил взять пример со своего неугомонного братца?

Войтех смутился, нервно провел рукой по волосам.

– Просто не стригся давно. Думаешь, пора это сделать?

– Почему же? – Саша улыбнулась, разглядывая длинную темную челку, падающую ему на глаза. – Мне нравится. Просто немного необычно, я привыкла видеть тебя с очень короткой стрижкой. Так с чего вдруг?

Войтех пожал плечами.

– Я ведь больше не военный. Только я совсем недавно это осознал. Надо было вернуться в Прагу, видимо, чтобы почувствовать это.

– Я рада. Если честно… – Саша осеклась, спрятав заминку за глотком горячего чая, но затем все же договорила: – Когда мы прощались в аэропорту, я была уверена, что ты больше не вернешься в Москву.

– Я и сам в этом сомневался, – признался Войтех, глядя на поднимающийся над чашкой пар. – Был соблазн остаться, вернуться к прежней жизни. К прежнему… плану.

– И почему же все-таки не вернулся?

– Потому что возврата назад нет, – его голос прозвучал глухо. – Можно склеить разбитую чашку, но вкус клея будет чувствоваться. Можно с ним мириться, но рано или поздно захочется снова ее разбить, чтобы избавиться от него.

Саша нахмурилась, пытаясь понять, к чему именно относились его слова. Он так и не смог простить своего отца? Снова поругался с братом? Не прижился в Праге? Или?…

– То есть Кристина не приехала с тобой? – вопрос вылетел раньше, чем Саша успела мысленно его себе озвучить. Она поморщилась. Ее язык всегда жил своей собственной жизнью, создавая своей хозяйке множество проблем. Ее не должны волновать его отношения с бывшей невестой, которая снова возникла в его жизни полгода назад. И которую, как выяснилось, он все еще продолжал любить, несмотря ни на что.

Войтех принужденно рассмеялся, но смех этот быстро стих.

– Она никогда бы сюда не переехала. Точно не ради меня.