Галерея последних портретов - Страница 67

Нев открыл глаза и посмотрел на Сашу. Произносимые им слова начали походить на ритмичный речитатив, идущий по кругу. Саше казалось, что они как будто проникают внутрь нее, проходят насквозь, к Войтеху и Лиле, стоящим позади нее. Воздух был как будто наэлектризован, того и гляди начнут сверкать молнии. Она сильнее сжала кулон в руке, чувствуя, что из пальцев уходит вся сила. Почти нестерпимо хотелось обо что-нибудь опереться, но она заставляла себя стоять на месте и смотреть прямо на Нева, не выискивая больше по зеркалам тень. Нев тем временем тоже неотрывно смотрел на нее, и зрачки его при этом расширялись все больше, не оставив вскоре ни миллиметра радужной оболочки. Зрелище было отчего-то пугающим и завораживающим одновременно.

Остальным приходилось несладко: в ритм словам Нева по металлическому кольцу как будто проходили разряды электрического тока. И если Саше они только казались, то все остальные вполне их ощущали.

Войтех сильнее сжал руками обруч, хотя от этого покалывание только усилилось, но он очень боялся, что иначе может непроизвольно разжать пальцы. Краем глаза он видел, как Лиля нервно кусает губы и ерзает на месте. Больше всего он боялся, что не выдержит именно она, все-таки из них пятерых у нее были самые нежные руки.

Громкость голоса Нева все возрастала, а вместе с ней нарастало напряжение. Войтеху показалось, что даже свечи начали гореть интенсивнее. Неожиданный грохот сверху заставил его вздрогнуть. Можно было подумать, что у соседей сверху упало что-то массивное, например, шкаф, но эта иллюзия развеялась, едва еще один грохот удара донесся со стороны стены, за которой находилась пустая кухня. Похоже, Ангелу не нравилось то, что происходит. Однако Нева шум никак не отвлек от его дела, он его как будто даже не заметил. Он продолжал громко и четко повторять непонятные никому словесные формулы, сосредоточенно глядя на Сашу почерневшими глазами. Пламя свечей отражалось в стеклах его очков, делая его похожим на мрачного жреца какого-то древнего опасного бога. Неуверенный в себе историк, преподаватель-заика куда-то временно исчез.

Ни Ваня, ни Максим, казалось, тоже не обращали внимания на то, что происходит вокруг, словно не слышали усиливающегося грохота, который явно пытался заглушить голос Нева, зато Лиля, понимавшая опасность ситуации почти так же хорошо, как и сам Нев, бледнела все сильнее.

«Теперь уже поздно бояться, – напомнила она себе, – теперь единственный шанс выбраться из всего этого без потерь – не разжимать руки и надеяться, что все остальные сделают так же».

Она позволила себе один короткий взгляд на Ваню и Сашу, а затем снова уставилась на свои руки, сжимающие хулахуп.

Голос Нева достиг какой-то верхней точки и внезапно смолк. Напряжение выросло до предела, грохот тоже мгновенно затих. В повисшей тишине Нев быстро велел:

– Саша, надевайте медальон.

Саша кивнула и подняла руку к шее, чтобы расправить цепочку, но внезапно замерла: в зеркале позади Нева явственно проступила тень.

– Если наденешь – пожалеешь, – донесся до нее вполне различимый голос, хотя она могла бы поклясться, что никто, кроме нее, его не услышал. – Я убью его, – продолжил голос, и тень внезапно метнулась в соседнее зеркало, перед которым стоял Максим. – Или его.

Тень исчезла так же быстро, как и появилась, чем напугала Сашу еще больше: она точно знала, что та в каком-то зеркале. Приглядевшись в отражение зеркала Власти, Саша смогла разглядеть за своей спиной Войтеха и тень позади него.

– Или его? – словно насмехаясь, спросил Ангел. – Кто тебе дороже всех? А может быть, обоих? – Он снова мелькнул за Максимом, а потом быстро заметался по зеркалам, не останавливаясь ни в одном из них.

Саша отрицательно замотала головой, не решаясь ничего произнести вслух. Рука с кулоном безвольно опустилась вниз.

– Саша, – позвал Нев. – Немедленно наденьте медальон!

Обруч уже не покалывал, он буквально жег руки, Нев чувствовал, что еще немного – и он потеряет контроль над ситуацией. Происходило то, чего он больше всего боялся: Ангел уже слишком сильно запугал Сашу и получил над ней власть. Она устала ему сопротивляться. Это могло стать концом для них всех.

Ангел перестал метаться в зеркалах и снова замер за Максимом, приковав к себе Сашин взгляд.

– Ты все равно будешь моя, – четко произнес он. – Сейчас или потом.

Саша тяжело сглотнула и перевела взгляд на мужа. Тот смотрел на нее, бессловно моля надеть этот чертов кулон. По его бледному лицу стекали капельки пота, видимые даже в полутьме гостиной, светлые волосы прилипли ко лбу, но глаза были полны решимости. Саша видела, как тень вышла из зеркала и приблизилась к нему. Максим заметно вздрогнул, как будто что-то почувствовав.

– Саша! – снова позвал Нев, и на этот раз голос его донесся как будто издалека.

Она перевела взгляд в зеркало Власти, разглядывая в нем отражение Войтеха. Тот смотрел на нее с таким же выражением, как и Максим. Внезапно они показались Саше очень похожими друг на друга, различались только цветом волос. Даже глаза у обоих были одинаково серыми. Не поэтому ли оба были ей так дороги?

Полтора года назад, когда они отправились на свое первое расследование, обстоятельства вынудили Войтеха играть в «русскую рулетку» с одним из отшельников в далекой тайге Хакасии. Когда Саша спросила, почему он был готов пожертвовать собой ради них всех, Войтех рассказал ей о «допустимых потерях». Тогда он считал себя «допустимой потерей», которой можно было пожертвовать ради спасения остальных. И только теперь Саша поняла весь смысл его слов. Даже если когда-нибудь она все равно достанется Ангелу, не важно, завтра или через много лет, он получит только ее одну. Она одна – допустимая потеря. Все вшестером – уже нет. Единственная надежда остальных – закончить ритуал.